«Красная звезда» за сентябрь 1942 года: «Гнусный враг»

Латвийские историки заявляют, что Саласпилсский лагерь, не более чем «воспитательно-трудовой», то есть по-сути, та же тюрьма, в которой и «погибло-то всего-ничего» — 2 тысячи человек (согласно «историку» Х. Стродсу — это официальная позиция латвийской истории). Другие, например, руководитель центра документирования (!) последствий тоталитарных режимов, говорят, что в Саласпилсе «не был убит ни один человек». Согласно последнему, это был «пересылочный лагерь», куда «в порядке соблюдения конвенции от 1907 о ведении войны, которая предусматривает перемещение гражданского населения из мест боевых действий, переправлялись целые семьи из фронтовых районов Украины и Белоруссии».

Что означало нацистское «соблюдение конвенции о перемещении», можно узнать из следующего свидетельства.

К началу июля 1944 года было принято решение о ликвидации Каунасского концлагеря. Комендант всех концлагерей в Литве оберштурмбанфюрер Гёке вызвал к себе бывшего главу «Совета старейшин» и объявил ему:

«Мы хотим избавить евреев от опасности оказаться в прифронтовой зоне… Каунасские евреи будут размещены в хорошо организованных лагерях в Германии, в стране высокой цивилизации и культуры. Это будут даже не лагеря, это — образцовые лагеря… поэтому вы должны убедить евреев не прятаться. А собраться в назначенном месте для эвакуации. Мы желаем добра всем евреям…»

Началась облава. Всех, кто сопротивлялся отправке в Германию, расстреливали на месте. Все места, где могли скрываться евреи, — подвалы, погреба, чердаки, — забрасывали гранатами, дома обливали бензином и поджигали. Все схваченные в ходе этой «акции» узники лагеря были разбиты на колонны и отправлены на Запад. Число их оказалось меньше, чем при последней переписи, и Гёке приказал продолжить облавы.

Так чем же был Саласпилс — расширенной полицейской тюрьмой или лагерем смерти?

Ответ на этот вопрос могут дать сохранившиеся документы. Однако, как заявляют сами латвийские «исследователи» — документов почти не сохранилось. Это правда — вместе с уничтожением лагеря, осенью 1944 года, избавлялись и от документальных свидетельств.

Но, к счастью, есть достоверные свидетельства, с помощью которых можно, хотя бы приблизительно, представить реальность тех дней. Есть и свидетельства выживших. Тогда ещё детей.

Строительство лагеря было начато в октябре 1941 года близ одноименного поселка. Немецкое название, данное лагерю — Кайзервальд, однако известен он стал, как лагерь Саласпилс.

Как сообщал командир эйнзатцгруппы «А», действовавшей на территории Латвии, Шталекер в очередном отчете: «С декабря 1941 года из рейха [...]поступают транспорты с евреями. Из них 20 000 были направлены в Ригу [...]Строительство лагеря идет при участии всех евреев и  [...]весной все эвакуированные евреи, которые переживут зиму, могут быть собраны в этом лагере». В строительстве лагеря были задействованы и евреи из Рижского гетто.

Первыми узниками Саласпилса стали граждане Германии, Австрии. Чехословакии, Польши и других оккупированных стран, в основном евреи и антифашисты.

Как показал на суде Йекельн, шеф полиции и СС в Прибалтике: «В Саласпилсский концлагерь прибывало по два-три эшелона с евреями каждую (!) неделю. По мере поступления эти партии ликвидировались. Так беспрерывно продолжалось с декабря 1941 года по середину 1942 года. В каждом эшелоне насчитывалось не менее тысячи человек. Я предполагаю, что всего нами было расстреляно до 87 тысяч евреев, прибывших в Саласпилсский лагерь из других стран». Так же, Йекельн заявил, что «из общего количества арестованных мы очень многих, кого не в состоянии были привлечь работать на себя, расстреливали».

Слова Йекельна позволяют утверждать, что точной документации в лагере не велось, к чему очень часто аппелируют латвийские историки. С мая 1942 года в лагерь стали доставлять заключенных из Рижской центральной тюрьмы, латышских антифашистов, советских военнопленных, а с 1943 года также и цыган.

«Фюреру и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру, главная ставка.

11 июля 1941 года во вновь освобожденной Латвии впер­вые собрались представители различных слоев и профес­сий, чтобы выразить признательность всего латышского народа славной немецкой армии и всем немцам, участвовавшим в освобождении Латвии, и особенно — великому, победоносному предводителю немецкого народа и всех индогерманских наро­дов Адольфу Гитлеру.

Надежды всего латышского народа участвовать в освободи­тельной борьбе Европы мы возлагаем на решение Адольфа Гитлера.

Латышский народ полон решимости участвовать в строи­тельстве новой Европы и с покорностью ждет соответствую­щего решения Адольфа Гитлера.

Альфред Валдманис, руководитель делега­ции;
полковник-лейтенант Виктор Деглав, делегат;
Густав Целминь, делегат»

Официальная латвийская историография также не признает в истории концлагеря массовых убийств детей. Она отрицает и то, что в лагере было множество детей. Однако наиболее печальную известность этот лагерь получил именно из-за отдельного содержания детей.

Детей в лагере держали отдельно от родителей. Некоторых из них продавали хозяевам хуторов для «трудового использования» — стоимость одного ребенка составляла от 9 до 15 оккупационных марок. Ослабевших детей, на которых не нашлось покупателя, просто расстреливали.

Также, врачи концлагеря использовали детей-заключенных для проведения медицинских опытов, например испытания различных ядов, или для получения донорской крови, направлявшейся затем в госпитали, где лечились офицеры СС. Ежедневно, у каждого ребенка забиралось до полулитра крови, вследствие чего дети быстро погибали. Всего в лагере такой процедуре было подвергнуто 12 тысяч детей, у которых было взято более 3500 литров крови. Мученической смертью погибли не менее 7 тыс. советских детей (всего до 12 тысяч), частью сожженных, а частью захороненных на старом гарнизонном кладбище у Саласпилса.

Сюда же, в Саласпилс, иногда доставляли для расстрела советских военнопленных из шталага 350, расположенного в Риге и других лагерей. Около Саласпилса обнаружено одно из самых массовых захоронений убитых военнопленных.

Администрацию лагеря составляли в основном немцы. Охрана Саласпилса, вахтенная служба пулеметной башни в центре лагеря и команды, непосредственно проводившие казни, состояли из солдат и офицеров Латышской полиции и Латышского легиона СС.

Это те самые «борцы за свободу и независимость Латвии», которые сегодня маршируют в центре Риги со свастиками на рукавах, те самые «герои, которые спасали Латвию от большевиков».

Вот свидетельства этой «геройской борьбы за независимость».

Из Справки МГБ Латвийской ССР от 11 октября 1946 года: «Арайс и один из его ближайших помощников, бывший капитан латвийской армии Цукурс, развивали у сотрудников команды звериные инстинкты: часто хватали младенцев [...]и на виду у всех у себя на груди разрывали их». По словам некоторых очевидцев, Цукурс при этом кричал: «Дайте мне напиться крови!»

А вот рассказ сослуживца Цукурса, офицера латвийской армии: «Однажды вечером, когда я вместе со своей группой по работе вошел в гетто, я увидел его сидящим на лошади. Он был в летной форме с пистолетом в руке и стрелял по евреям, которые были согнаны вместе».

Одним из «аргументов» латвийских историков, который, по их мнению, свидетельствует о небольшом количестве жертв, является отсутствие захоронений. Есть известное кладбище, и все количество жертв вычисляется ими, исходя из его размеров — 2000 погибших. И никакие свидетельства очевидцев, говорящих о десятках тысяч погибших не могут на нее повлиять.

На самом деле на территории Латвии установлено, как минимум, 58 мест массовых захоронений, где, только по предварительным данным судебно-медицинской экспертизы (в отличие, от абстрактных кабинетных выкладок латвийских псевдоисториков) составило свыше 300 000 человек.