«Красная звезда» за сентябрь 1942 года: «Гнусный враг»

Прожив почти всю зиму у своих хозяев, терпя постоянные униже­ния, оскорбления и издевательства со стороны хозяина, я не выдержал и, выбрав удобный момент, ушел из дома. Дни стояли уже теплые, солнечные и я целый световой день шел пешком как можно дальше от этого дома. По ночам я забирался в стог сена или в заброшенный сарай, а днём шел всё дальше и дальше. Выручало меня знание языка, так как говорил совсем чисто по-литовски, даже без акцента. Мне с удовольст­вием подавали хлеба, яиц, молока, а иногда даже кормили обедом мест­ные жители, потому что я придумал себе легенду, что родители у меня умерли, а я скитаюсь. Через неделю я оказался не только в другом горо­де, но и в другой стране. Здесь все говорили на непонятном мне языке. Оказалось, что это Польша. Тогда я направился в обратный путь, но где-то сбился и забрёл в другую страну. Это была немецкая территория – Восточная Пруссия – Курляндия. Не зная языка, мне было очень сложно общаться. Милосты­ню почти не подавали, и я стал сильно голодать. У одного немецкого помещика я стал просить еды и заговорил по-русски. Помещик так ис­пугался, что спустил на меня целую свору собак. Я кинулся бежать, но свора догнала меня и стала рвать на части. Я отбивался, как мог. Одеж­да на мне была вся порвана, а из ран текла кровь. Когда собаки отстали, я от обиды разревелся. Через какое-то время я наткнулся на хутор и по­просился на ночлег. Хозяевами оказались литовцы, они оказали мне врачебную помощь, перебинтовали меня всего, накормили и уложили спать. Утром они мне сказали, какой дорогой идти в город Шедува и я отправился в путь. Я решил вернуться в приют, где находилась Ирочка. В небольших городах я ночевал на вокзалах и в других местах, где придётся.

Скитал­ся я примерно месяц и на одной из станций меня забрала полиция. Оказывается, меня давно разыскивают, так как мои хозяева сразу заяви­ли о моём исчезновении. Вскоре меня привезли и вручили супругам Спрутисам. Хозяйка очень обрадовалась и стала приводить меня в порядок. Я очень боялся, что хозяин начнет меня бить, но этого не слу­чилось. Он стал относиться ко мне лучше. Вскоре я оправился и теперь самостоятельно ходил к Ире в приют и носил ей гостинцы. В приюте тоже знали о моем побеге и были рады тому, что я нашелся. Однажды днем к нам в дом пришли тётя Валя, Ира и, кто бы мог подумать, моя настоящая мамочка. Я так растерялся и не знал, что мне делать. Я даже не мог двинуться с места. И только через несколько ми­нут, придя в себя, я с рёвом радостно бросился к ней. Когда до хозяина дошло, что у него сейчас отбирают усыновленного мальчика, он устро­ил скандал, кричал, что будет жаловаться в городскую управу на то, что его обманули, и я оказался не сиротой. Не знаю, чем там дело кон­чилось, но мы все четверо ушли в приют.

Как же жила наша мамочка эти два года и что с ней произошло? Из города Гдов её повезли на работы в Германию. В немецком го­роде Кенигсберге всех стали пересаживать на пароходы для отправки дальше через Балтийское море. Мама была очень худенькая и нездоро­вая, и её просто выкинули на улицу умирать прямо в Кенигсберге. Кое-как, найдя в себе последние силы, она добралась до вокзала, не зная, что делать дальше. Кроме того, не было никаких документов. В глубоком отчаянии она сидела на тротуаре с протянутой рукой и просила мило­стыню. Перед ней остановился немецкий офицер со своей женой. Они оба на русском языке стали расспрашивать маму кто она, откуда родом и как сюда попала. Мама как смогла, объяснила всё, что с ней произош­ло. Они пригласили её работать в своё имение. Мама ещё больше рас­плакалась, понимая, что работник из неё никакой. Но они её успокоили, посадили в машину и отвезли в ближайшую больницу. Оформив все формальности, и заплатив врачам вперед за лечение, они уехали, обе­щав, что через две недели приедут.

Мамины спасители приехали за ней, как и обещали, и увезли её в имение. Ей выделили небольшую комнату вместе с утварью. В её обязанно­сти входило кормить и ухаживать за скотиной. Стадо было большое – 50-70 голов. Кормили её хорошо. Никаких выходных дней ни у неё, ни у других работников не было. Часто тайком она плакала, но вида стара­лась не показывать. Однажды барыня, которая хорошо знала русский язык, стала расспрашивать маму о её прошлой жизни. Рассказав ей о потере своих детей, мама опять расплакалась и долго не могла успоко­иться. В один из приездов барыня сообщила маме, что её дети Толя и Ира Зубакины, живы и находятся в немецком приюте города Шедова. Они позволили маме съездить в приют и повидаться с нами. Мама на свой страх и риск забрала нас с собой в барское имение. Она переживала, как отнесутся к такому повороту событий её хозяева. Узнав об этом, барыня подошла к маме и сказала: «Я тоже мать. Слу­чись со мной такое, я бы поступила также. Живите, работайте, хлеба у нас хватит и на Вас и на ваших детей». Так мы жили до июля 1944 года до прихода Советских войск. За не­делю до прихода наших войск все помещики зашевелились. Хозяева ежедневно возами увозили куда-то своё добро и ценные вещи. Мамины господа теперь стали приезжать в имение чуть ли не каждый день. От них мы узнавали о событиях на фронте, но вскоре уже сами слышали день и ночь артиллерийскую канонаду. Однажды в один из приездов хозяева зашли к нам в комнату и стали прощаться, сказав, что больше они не приедут, что русские войска совсем близко и скоро будут здесь.

И действительно, часто в небе появлялись самолеты с красными звезда­ми на крыльях. Ночью, числа 17 июля 1944 года, послышался грохот и рёв проходящих наших танков. Мы, все мальчишки, счастливые, бежали к танкистам, обступали танки и забирались на них. Вскоре за танками появились наши солдаты. На машинах везли пушки, войска двигались несколько дней и ночей. Все дороги были забиты машинами и повозка­ми. Тихо, без боёв прошли наши передовые части на запад. Нас освобо­ждал 82-й Гвардейский полк. В нашей усадьбе организовали военный госпиталь. Мама и мы как могли помогали ухаживать за ранеными. Умирало очень много боль­ных. Все валились с ног от усталости. Есть поговорка: «На войне детей не бывает». И это верно. О том, что окончилась война, мы узнали только 15 мая.

Великая Отечественная война не должна быть забыта не только для того, чтобы не случилось более страшного, но и чтобы люди помнили, что человек способен на многое, а главное, чтобы никогда не терял веру в себя.