«Красная звезда» за сентябрь 1942 года: «Гнусный враг»

Из воспоминаний коренной жительницы Копыси Морозовой Ольги Сергеевны 1928 года рождения

Мой отец Петрожицкий Сергей Александрович, мать Петрожицкая Анастасия Демидовна. Моя семья была очень трудолюбивой, мать осталась без образования, потому что надо было учить младших сестёр, она с детства привыкла к физическому труду и нас к этому приучала. Мы, это: Мария, Соня, Оля и Гера.

В Копыси был большой клуб на 500 мест, там были зрительный зал, игровой зал, спортивный зал, работали многие кружки. Клуб находился по улице Карла Маркса (напротив нынешнего магазина, через дорогу, сейчас там пустырь). В клубе регулярно показывали фильмы, детский билет стоил 25 копеек, взрослый 50 копеек. Нам очень хотелось попасть в кино, но просить у родителей денег никто не решался. Даже если бы мы попросили никто бы денег не дал, их надо было заработать. Зарабатывали разными способами: собирали и сдавали вторсырьё – тряпьё, кости. Особенно много костей было много после зимы, мы устраивали соревнования, кому удастся больше собрать. Второй способ заработать денег это сбор ягод, щавель. Ходили на луг за Копысь, собирали по целому мешку, а за тем продавали жителям. А ещё ходили на лесопильный завод, он располагался за Днепром на Александрийской стороне (там, где сейчас магазин). В окрестностях Копыси тогда лесов не было, и заготовить топливо для печей было проблематично. На лесопильный завод привозили лес со всей округи, нам разрешали его окорить и унести кору с собой. Мы брали с собой маленькие топорики, обрубали кору примерно на размер печки, затем кору снимали, ровненько складывали в мешок и тащили домой. Это было прекрасное топливо, кору сушили и складывали в поленницу и вот за это отец давал деньги на кино.

Мой отец и моя мать

Наш отец, Сергей Александрович, был из поляков, был очень гордый, аккуратный мужчина, его так и звали “Пан Петрожицкий”. Особенно мне запомнились праздники, на которые ходили всей семьёй: это 1 Мая и 7 ноября. Мать доставала лучшие плутишки, причёсывала нас, отец начищал до блеска наши ботиночки, потом мы шли на демонстрацию. В Копыси демонстрации были особенно популярными, видимо потому что она была центром революционного движения. И митинги, и маевки, и демонстрации были очень многолюдными и праздничными. Традиции проводить митинги и демонстрации в Копыси, только в последнее время свелись.

Отец и мать работали на изразцово-плиточном заводе “Пролетарий”. Завод в то время выпускал изразцы, кафлю, медальоны, бюсты Ленина и Сталина, Горького и другие. Родители работали формовщиками, а мы бегали на завод и помогали им.

У нас были специальные скребки и мы ими с готовых изразцов снимали лишнюю глину, чем очень помогали родителям. Родители часто оставались работать во вторую смену, продукция завода пользовалась спросом, а для семьи это была лишняя копейка. А все домашние работы лежали на нас. У матери от тяжелой работы было опущение желудка, и она состояла на учете в больнице, ей давали талоны на бесплатное диетическое питание. Столовая находилась на территории завода, там питались рабочие, но отец не мог себе позволить обедать там. И мать часть обеда съедала, а часть несла отцу.

Часто вспоминается такой эпизод из нашей жизни. У мамы были украшения, и она решила их продать. Отец поехал в Оршу, сдал их в ломбард, а на вырученные деньги купил какие-то продукты и детское, очень красивое платье. Сестра Соня на правах старшей бросилась к нему, но отец сказал, что это платье “Коле”. Он так звал меня, видимо потому, что он очень хотел сына, а рождались одни девчонки. Платье было сказочно красиво по тем временам, но оно не предназначалось для повседневной носки. Я ходила в детский сад и там должны были фотографировать детей.

Детский сад находился там, где сейчас дом Лёши Дроздова. Мать мне завернула платье, в саду я его одела, сфотографировалась, сняла и снова завернула. Так мы ценили вещи.

Отец был хорошим мастером на заводе и в 1937 году его отправили в командировку в Ленинград. Там он жил 2 года учил других и учился сам, ведь копысские изразцы славились на всю Россию.

Школьные годы

В школу я пошла в 8 лет. Школа располагалась на месте дома Веремьевой Н. К., за церковью. Директором был Комар Пётр Андреевич, очень интеллигентный и порядочный человек. К учебе в нашей семье относились очень добросовестно и ответственно. После начальной школы я пошла в 5 класс средней школы. Школа располагалась в бывшем доме Шалыты, у него был изразцовый завод. Школу так и называли, школа в Шалыты. Но закончить её помешала война.

О войне

Известие о войне встретили с непониманием: а что будет дальше? Копысь начали бомбить впервые дни войны. Первая бомба, сброшенная немцами не попала в цель, а взорвалась в огороде Дроздовой Анны Алексеевны, воронка от неё до сих пор сохранилась. Была объявлена демобилизация, а нас подростков и взрослых отправили рыть окопы. Мы их копали вдоль Днепра от карьера до моста, в те времена в Копыси был настоящий мост. За тем мы подались в беженцы. Нам сказали, что Копысь стратегический пункт и здесь будут бои за переправу на Днепре. И мы, как и многие копышане, двинулись в глубинку: Межник, Староселье,… и дошли до деревни с интересным названием Гвалтовник, окруженной лесом. Там расселились по хатам, жили в страшной тесноте, и через некоторое время потянулись назад в Копысь. Вернулись, а здесь уже новый порядок, везде немцы, они чувствовали себя свободно, что хотели, то и делали. Наш дом был испоганен немцами в прямом смысле этого слова, везде грязь, мусор, испражнения, деревья в саду вырублены. Пришлось всё вычистить, но мы были рады тому, что дом всё-таки уцелел, ведь многим пришлось попасть на пепелище. Дом наш был большой, чистый и поэтому к нам на постой часто ставили немцев. Они были врагами, но абсолютно разными. Вспоминается добродушный немец Ганс, его денщика мать называла “ брыткое качаня.” У него был радиоприемник, и мы его просили: “ Ганс, включи Москву”. А он: “ А кольки яек?” Однажды включил, а там песня “Кони сытые бьют копытами, встретим мы по сталински врага”. Он испугался и сразу выключил. А ещё один немец говорил, что пусть бы Сталин и Гитлер побились между собой, а мы бы солдатики и немецкие и русские, были дома со своими мамочками.

Немецкий штаб находился в доме Проневич Елизаветы Терентьевны. Там были и врачи, и многие копышане обращались к ним за помощью, за это несли им продукты питания. Помню и немецкую переводчицу Марию Галяс. Многие на неё говорили: “ Немецкая подстилка” и много других гадостей, но многим жителям она помогала. У нас был коник, немцы его забрали, и мама обратилась к ней с просьбой помочь вернуть, и коня вернули.

А ещё при немцах мы ходили в школу. Я ходила в 6,7 классы, но потом нам засчитали по одному классу. Пользовались старыми учебниками, там, где были фотографии Ленина и ли Сталина, или какая- то символика, эти страницы вырывали или заклеивали. Хорошо запомнился случай, когда Абрашкевич Ефросинья Титовна, наша учительница вела урок. На урок вошли немцы, она встала, а мы все спрятались за ней. Она как наседка закрыла нас.