«Красная звезда» за сентябрь 1942 года: «Гнусный враг»

Наиболее драматически события развивались на южном фасе Курской дуги в полосе обороны Воронежского фронта, где бои отличались большим ожесточением и большими потерями с нашей стороны. Здесь характер местности более благоприятствовал применению танков, чем на северном фасе, но командующий фронтом генерал­-полковник Н.Ф.Ватутин не сумел определить место главного удара врага, который продвинулся в глубину советской обороны до 35 км. Немцы, не имевшие численного превосходства в танках, мастерски создавали шестикратное в них превосходство на узких участках и под прикрытием массированных ударов авиации упорно таранили нашу оборону.

Первую полосу советской обороны враг преодолел всего за 17 часов, и хотя это сильно отличалось от запланированных немецких темпов, в Ставке Красной Армии этот темп был расценен как стремительный.

Действия противника характеризовались высокой степенью согласованности и интенсивности применения огня всех средств. Так, группы из 10–15 тяжелых танков, находясь вне досягаемости наших противотанковых орудий и танков, вели ураганный огонь по траншеям пехоты и позициям артиллерии. Под их прикрытием атаковали средние и легкие танки, за которыми следовала пехота на бронетранспортерах. Атаки противника велись при мощной поддержке авиации. Бомбардировщики группами по 50–60 самолетов непрерывно бомбили оборонявшихся, хотя иногда были моменты, когда над полем боя одновременно находилось и до 400 вражеских самолетов…

Но наши войска не дрогнули, они отсекали немецкую пехоту от танков и уничтожали ее всеми видами огня, а с прорывавшимися в траншеи и ходы сообщения бились в рукопашном бою.

В этих боях советские артиллеристы использовали тактику так называемых «заигрывающих орудий», выделенных в качестве приманки для завлечения вражеских танков. «Заигрывающие орудия» открывали огонь по колоннам с большой дистанции, заставляя наступающие танки развертываться на сплошных минных полях и подставлять стоявшим в засаде батареям свои борта. Значительный урон вражеским танкам нанесла штурмовая авиация, применявшая новые бомбы с кумулятивными зарядами. Советские штурмовики пробивали броню всех немецких танков, в том числе и «тигров»…

Но танки и пехота противника, несмотря на большие потери, продолжали упорно продвигаться вперед, уничтожая один противотанковый опорный пункт за другим. К 9 июля немцы перестали таранить нашу оборону прямым ударом и начали искать в ней слабые участки. Таким направлением, по мнению немецкого командования, было прохоровское, откуда к Курску можно было выйти обходным путем, учитывая, что на северном фасе Курской дуги наступление уже захлебнулось. Именно сюда советское командование направило резервные армии: 5 гв. танковую П.?Ротмистрова и 5 гв. общевойсковую А.?Жадова из состава Степного фронта. А немецкое командование противопоставило им 2-й танковый корпус СС П.?Хауссера. На этом участке в 35 км в течение семи дней и развернулось кульминационное сражение Курской битвы.

Утром 12 июля 1943 года немецкие самолеты­разведчики фиолетовыми ракетами оповестили свои войска о приближении советских танков. Бригадефюрер СС Хельмут Бекер, командир полка дивизии СС «Мертвая голова», вспоминал: «Я заметил на горизонте тучи пыли. А вскоре из этих туч стали появляться русские танки. Эти русские двинули свои резервы,?— сказал я своему начальнику штаба и понял, что битву за Курск мы проиграли».

«Да, враг был храбр. Тем больше наша слава!»

Эти строки Константина Симонова были написаны о Халхин­Голе, но их можно смело отнести и к сражению на Курской дуге. Мы не должны забывать, что, несмотря на поражение под Сталинградом, вермахт оставался по­прежнему очень сильным противником. Система обучения и подготовки войск, взаимодействие родов войск на поле боя, организация связи и управления были без преувеличения лучшими в мире на тот момент.

Подготовку к очередному «генеральному наступлению» на Восточном фронте нацистская Германия начала еще в апреле 1943 года, мобилизовав для этого все свои ресурсы и возможности. Чтобы восполнить огромные людские потери и восстановить разбитые в зимних боях дивизии, немецкое руководство прибегло к тотальной мобилизации. Ни к одной другой операции за все время Второй мировой войны военно­политическое руководство Третьего рейха не готовилось так всесторонне, так тщательно, как к наступлению под Курском. Все танковые дивизии и ряд пехотных дивизий были отведены с переднего края, где передышка была использована для обучения войск по тщательно составленному плану. Сначала проводились занятия в масштабе взвода, затем роты, батальона, полка и затем уже на уровне дивизионных учений. Каждый квадратный метр Курского выступа был сфотографирован с воздуха. Начиная от командиров рот, все офицеры, командовавшие наступающими войсками, целые дни проводили на передовых позициях с целью изучить местность и систему советской обороны. План огня и взаимодействие между артиллерией и пехотой были тщательно разработаны. Особенно серьезная подготовка велась для обеспечения самого тесного взаимодействия между авиацией и наземными войсками. Моральный дух немецких войск был достаточно высок: они готовы были понести любые потери, но выполнить все поставленные перед ними задачи. Единственный раз за всю войну на Восточном фронте немецкие дивизии получили в течение нескольких недель перед наступлением отдых и были полностью укомплектованы личным составом и боевой техникой. Так, 48-й танковый корпус имел более 300 танков и 60 штурмовых орудий, из них 180 находились в составе дивизии «Великая Германия», а 80 из них были новыми «пантерами». На острие главного удара шла «гвардия Гитлера» — 2-й танковый корпус СС в составе элитных танковых дивизий СС «Лейбштандарт», «Райх», «Мертвая голова». «Сегодня,— говорилось в обращении Гитлера к войскам, зачитанном им в ночь перед наступлением,— вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом. И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все». И немецкие солдаты действовали решительно и умело, уверенные в своем превосходстве.

Пересевший к этому времени на «Тигр», немецкий танковый ас унтерштурмфюрер дивизии СС «Лейбштандарт» Михаэль Виттман за время Курской битвы уничтожил 30 советских танков и 28 противотанковых орудий, что составило 20% от уничтоженных им за время войны 138 танков и 132 орудий противника. Именно батальон Виттмана отразил атаку 181-й советской танковой бригады под Прохоровкой…

8 июля 1943 года одиночный «Тигр» унтершарфюрера СС Франца Штаудеггера был атакован 50 танками Т­34. В течение двух часов он сумел подбить 17 из них, а когда советские танки отступили, преследовал их и подбил еще пять…

12 июля в бою под Прохоровкой танковая рота дивизии СС «Лейбштандарт» под командованием оберштурмфюрера Рудольфа фон Риббентропа, сына министра иностранных дел, была атакована большой группой танков Т­34. Дистанция была сокращена до 175 метров, и эффективность немецких пушек была нейтрализована. Сражение проходило в непосредственном соприкосновении. Только за один этот день экипаж Риббентропа уничтожил 14 советских танков… Командир 2-го батальона 6-й танковой дивизии майор Франц Бэке ночью 11 июля, используя трофейные Т­34, захватил сильно укрепленный городок Ржавец. При этом он лично уничтожил ручным противотанковым оружием три советских танка…

Да, тактическая подготовка, боевой опыт и решительность немецких солдат дорого обошлись советской стороне. Сейчас историки характеризуют потери сторон под Курском как 4:1 не в нашу пользу. А потери 5-й гв. танковой армии под Прохоровкой вообще оценивают более чем в 50% от первоначального состава.

Но несмотря на такие наши тяжелые потери, немецкое наступление обернулось для врага поражением. 10 июля 1943 года союзники высадились на Сицилии, худо­бедно открыв второй фронт в Европе, а 12 июля, в день битвы под Прохоровкой, советские войска Западного и Брянского фронтов перешли в наступление на орловском направлении по плану операции «Кутузов». Это сделало бессмысленным дальнейшее продолжение наступления. Генерал­инспектор немецких бронетанковых войск Г.?Гудериан писал: «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Само собой разумеется, русские поспешили воспользоваться успехом. И больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику».

Главный расчет

При тактическом и техническом превосходстве немцев и при нашем численном и моральном превосходстве силы сторон становились примерно равными. На первый план выходило военное искусство командиров и боевое мастерство солдат и офицеров. Здесь советское командование делало ставку на традиционные качества русского солдата – стойкость и мужество, которые за два прошедших года войны только усилились. Это, кстати, отчетливо понимали и немцы. Вот как вспоминал те далекие бои танкист 503­го тяжелого танкового батальона «тигров» Альфред Руббель: «…Мы не ожидали ничего хорошего, потому что уже знали русских как мужественных и упорных солдат, которых очень трудно обратить в бегство. И у нас были все основания полагать, что так будет и здесь. Примерно то же самое нам говорили и наши командиры». И советский солдат полностью оправдал немецкие опасения.