«Красная звезда» за сентябрь 1942 года: «Гнусный враг»

О поездке японского посла на южный фланг восточного фронта стало известно советской военной разведке. Был добыт отчет Осимы, который он направил в Токио. На основе этого документа в ГРУ было подготовлено специальное сообщение, которое было направлено всем членам Ставки Верховного Главнокомандования. «…По агентурным данным, заслуживающим доверия, — докладывал И.В. Сталину начальник военной разведки, — японский посол в Берлине генерал Осима донес в Токио о своем посещении по приглашению германского командования южного сектора Восточного фронта. Поездка была совершена с 1 по 7 августа 1942 года на самолете по маршруту: Берлин — главная ставка, Одесса, Николаев, Симферополь, Ростов-на-Дону, Батайск, Киев, Краков, Берлин…». 

Осима хотел, чтобы японское правительство приняло решение и начало военные действия против СССР на Дальнем Востоке. Однако Япония выжидала. Японское руководство имело определенные обязательства перед Гитлером, но стремилось в 1942 г. решить свои проблемы в Юго-Восточной Азии. В войну против СССР японцы могли бы вступить лишь в случае достижения Германией на восточном фронте крупного военного успеха. Битва за Кавказ только начиналась. Основные сражения еще были впереди.

На южном фланге советско-германского фронта создалась критическая ситуация. Оперативная и войсковая разведки отступавших советских войск не были готовы к действиям в таких условиях. Офицеры военной разведки не думали, что когда-то им придется воевать на собственной территории, поэтому своих резидентур у разведчиков в Ростове-на-Дону, Таганроге, Сальске и других городах не было. Но сведения о противнике требовались каждый день, поэтому за линию фронта, четкой границы которого не существовало, посылались рядовые бойцы, чаще — парни и девушки из казацких хуторов и деревень. Надежда была на их находчивость, ловкость и знание родного края. Возвращаясь в разведывательные отделы (РО) штабов, молодые разведчики сообщали о том, где находится противник, какой занял населенный пункт, и в каком направлении продвигаются его танки. Однако обстановка изменялась быстро. Также быстро устаревали многие разведсведения. Тем не менее, эти сведения представляли значительную ценность, так как помогали командирам избегать столкновений с превосходящими силами противника. 

Бои шли упорные, танки противника прошли донские степи и устремились к Волге. 

За сообщениями информационных агентств с восточного фронта следил весь мир. Особый интерес к событиям в районе Сталинграда проявляли правительства Японии и Турции. 

Военный разведчик Лев Сергеев, действовавший в Вашингтоне, смог добыть достоверные сведения о том, что в 1942 г. японское правительство не планирует начать военные действия против СССР. Донесение Сергеева представляло исключительную ценность, но требовало подтверждения. Данные, подтверждавшие сообщение Сергеева, поступили из резидентуры ГРУ в Токио, которой руководил подполковник К. Сонин, а также от начальников разведывательных отделов штабов дальневосточных округов, которые вели непрестанное наблюдение за действиями частей и подразделений японской Квантунской армии, дислоцированной в Маньчжурии. Видимо, победа Красной Армии в битве под Москвой несколько охладила пыл японских генералов и адмиралов и заставила их более трезво оценивать обстановку на советско-германском фронте. Призывы генерала Осима были в Токио учтены, но японцы предпочли действовать в Юго-Восточной Азии. Там победы им давались быстрее и легче.

В нейтральной Турции

За ходом боевых действий на просторах Ростовской области, Ставропольского края, в районе Сталинграда и предгорьях Северного Кавказа внимательно следило политическое руководство Турции. Турки тоже были бы не прочь захватить кавказские территории, богатые нефтью и другими природными ресурсами. Однако позиция Анкары зависела от многих факторов: и от обстановки на советско-германском фронте, и от действий англо-американцев, и от активной деятельности влиятельных германских дипломатов, аккредитованных в Анкаре. Большую активность в 1942 г. проявляли в Турции и агенты германских специальных служб, которые любыми способами добивались ухудшения советско-турецких отношений. Агенты германской разведки проявляли в Анкаре исключительную изобретательность.

Действиями германских дипломатов в Турции руководил посол Германии в Анкаре Франц фон Папен, личность незаурядная, искусный дипломат и амбициозный политик. 

Имя Папена связано со многими политическими событиями, которые происходили в Турции в годы Второй мировой войны и имели отношение к наступлению немецких войск в направлении Кавказа. Во-первых, Папен был главным действующим лицом, которому Берлин поручал втянуть Турцию в войну против СССР. Во-вторых, Папен на словах был сторонником Гитлера, а на деле скорее был тайным, но ловким оппозиционером. В-третьих, он чуть было не стал жертвой тайной войны специальных служб, одна из которых пыталась его уничтожить в феврале 1942 г. 

Главная задача посла Ф. Папена в Анкаре, как ее определил Гитлер в 1942 г., состояла в том, чтобы втянуть Турцию в войну против СССР. Задача была сложной. Турки в те годы хотели бы владеть большей частью Кавказа и хозяйничать на Черном море. Но в турецком правительстве все же понимали, что запах кавказской нефти приятен и американцам, и англичанам, поэтому, вряд ли они согласились бы на расширение влияния Турции в этом регионе. К тому же войска советского Закавказского фронта, которым командовал генерал армии И.В. Тюленев, были достаточно сильны, чтобы надежно прикрывать советское Закавказье. Турки уже имели исторический опыт войны против России и не торопились развязывать против СССР военные действия, хотя и готовились к этому, тайно сосредоточивая в Восточной Анатолии крупные военные силы.

Одним словом в Анкаре и Стамбуле, где существовали резидентуры американской, английской, германской и советской разведок с первых же дней Великой Отечественной войны началась тайная бескомпромиссная война. Первой особенностью этой войны было то, что разведслужбы США, Англии, Германии, СССР и других государств не признавали союзов и коалиций и действовали по своим задачам и планам, стремясь прагматично выполнять то, что от них требовали Вашингтон, Лондон, Берлин и Москва. Вторая особенность противоборства разведок в Турции состояла в том, что турецкая контрразведка не мешала германским разведчикам, присматривала за американцами и англичанами и с особым усердием следила за всеми советскими дипломатическими представительствами, под прикрытием которых, как считали турки, действовала русская военная разведка. 

Резидентом советской военной разведки в Турции в октябре 1941 г. был назначен полковник Николай Ляхтеров. До назначения на эту должность он был советским военным атташе в Будапеште. Венгрия входила в число союзников Германии. Поэтому, когда Германия вероломно напала на Советский Союз, Ляхтеров, как и другие сотрудники советских официальных представительств, вынужден был покинуть Будапешт. 

В Москве Ляхтеров пробыл недолго. Вскоре он оказался в Анкаре, где и занялся организацией деятельности советской военной разведки. Задачи Ляхтерова были сложными. Центр хотел бы получать от советских разведчиков из Турции точные сведения о действиях германских войск на Балканах, знать о деятельности агентов немецкой разведки в Турции, о динамике развития германо-турецких отношений, об отношении нейтрального турецкого руководства к войне Германии против СССР и многое другое.

Наиболее важным среди «много другого» было, в первую очередь, состояние вооруженных сил Турции, боеготовность армии, флота и военно-воздушных сил, а также сведения о дислокации основных сухопутных сил Турции. За турецким флотом внимательно вели наблюдение разведывательный отдел штаба Черноморского флота, которым командовал опытный военный разведчик полковник Дмитрий Намгаладзе, и советский военно-морской атташе в Анкаре капитан 1 ранга Константин Родионов. В Москве не исключали, что Турция под давлением фашистской Германии может вступить в войну на стороне Гитлера против СССР. Ляхтеров и его помощники должны были в Анкаре и Стамбуле, где находилось советское консульство, добыть ответы на вопросы, которые беспокоили Центр.

Генерал армии С.М. Штеменко писал по этому поводу: «…В середине 1942 года никто не мог поручиться за то, что Турция не выступит на стороне Германии. Неспроста ведь на границе с советским Закавказьем сосредоточивались тогда двадцать шесть турецких дивизий. Советско-турецкую границу приходилось держать на прочном замке, обеспечивая ее от всяких неожиданностей силами 45-й армии. На случай, если турецкое наступление пойдет через Иран на Баку, принимались необходимые меры предосторожности и на ирано-турецкой границе».

Полковник Николай Ляхтеров, имевший в Центре оперативный псевдоним «Зиф», и его помощники приложили немало усилий, чтобы решить непростые разведывательные задачи. 

После прибытия в Анкару Ляхтеров был представлен турецкому военному министру, начальнику генерального штаба турецких вооруженных сил, познакомился с начальником военной разведки, другими высокими военными чинами, с которыми стал налаживать полезные контакты. 

Во второй половине 1941 г. резидентура Ляхтерова направила в Центр 120 материалов, многие из которых были важны для правильного понимания реальных целей внешнеполитического курса турецкого правительства. 

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8