«Красная звезда» за сентябрь 1942 года: «Гнусный враг»

Я родился в 1921 году на Украине в Донбассе. Село Ольховатка Енакиенского района Сталинской, потом Донецкой области, сейчас это поселок городского типа. С 1907 по 1917 годы отец работал на прокатном цехе завода. Получал солидно – 7 копеек золотом, правда с 1912 платили ассигнациями. В 1917 году завод остановился и отец переехал в деревню, где получил землю. Поскольку у нас в семье было 6 ребят, земельки нам дали порядочно – на каждого сына по 2 гектара, кроме того, что давали по 3-4 гектара взрослому. Во всяком случае, у нас земли было достаточно.

В 1921—1922 годах у нас голод был страшный. Отец тогда тифом болел, а мне полтора месяца было и меня к себе тетя забрала. До 1932 года я у нее воспитывался, жил в одном доме с тетей, дедушкой и бабушкой. В 1932 году тетя умерла и хозяином в доме стал я, опекал и дедушку, и бабушку.

К 1929 году наша семья окрепла, появилась лошадь, корова, свиньи, овцы были. Когда началась коллективизация, отец в колхоз не пошел. У нас в 7 километрах от села шахта была, и отец пошел на нее работать кладовщиком. Работал он пять дней в неделю, часто приходил домой, бывало и в рабочие дни, но чаще только в выходные. Платили ему прилично.

В 1933 году снова был голод. Было голодно, но жертв не было. Отец на шахте получал карточки на всех детей, нам давали по 400 граммов хлеба, а ему по 800 граммов, потом крупу давали, сельдь давали, иногда мясо, но это редко. Еще у нас в селе у всех были большие огороды, у нашей семьи соток 12-15, это только те, что обрабатывали, а половину вообще не обрабатывали, там корма выращивали.

Первоначально в селе у нас была школа-семилетка, которую я окончил в 1936 году. После окончания школы я поступил в педагогический техникум, а в нашей школе образовали 8, 9 и 10 классы. В 1939 году я окончил техникум и был направлен в Старобешевский район, там в основном татары жили. Брат этот же техникум двумя годами раньше окончил, его направили на север нашей же области, в городишко Старобельск. Там в школе не было учителя русского языка и он, сперва, 2 месяца по 4 часа в день преподавал. Сперва, преподавал в нашей школе в 5, 6, 7-м классах. Потом стал в 8, 10 классах преподавать и через 3 года стал директором школы. Но не уберег себя. Простудился и умер.

Я приехал в Старобежево, в поселок, который назывался Отделение совхоза «Горняк». У нас зерновое хозяйство было, еще у этого хозяйства было два животноводческих отделения. В этом поселке школа была, в ней 4 класса, в каждом по 7-8 человек. Я приезжаю, директор школы на 9-м месяце была, отдает мне ключи: «Будешь и заведующим, и преподавателем в четырех классах». Школа – одна комната. В первом ряду – первый класс сидит, первые класс, второй ряд – третий класс. А после обеда – второй и четвертый классы.

Когда началась война с Польшей, не было еще ясно, какие у нас будут отношения с немцами и началась скрытая мобилизация. Мне пришла повестка, я пришел в район, говорю так мол и так, призывают. Завтра-послезавтра отправят. Мне: «Нет, нет, подожди, мы сейчас договоримся». Позвонили военкому, он мне еще 2 недели дал. Через 2 недели прислали новую учительницу, я ей передал все дела, и пошел в военкомат.

Я когда пришел в военкомат, мне сказали: «Ваша группа уехала, давай, помогай нам в военкомате». Я неделю или две работал в военкомате, после чего меня направили в часть, в тот же полк, куда уехала моя группа, 71-й корпусной артиллерийский полк. Попал во взвод ПВО, у нас на вооружении были счетверенные пулеметы «Максим» на машинах. Там я пробыл неделю, а потом командир взвода узнал, что у меня среднее образование, и направили вычислителем в топографический взвод.

Полк наш стоял в городе Сарнов, это уже на западе, на территории, которую мы освободили. Вооружен был 122-мм пушками с дальностью 21 с лишним километров и 152-мм гаубицы-пушки, с дальностью 18 километров. В полку я был вычислителем. У меня задача какая была – привязать огневые позиции, привязать батареи, нанести на карту. А во время боевых действий, вести наблюдения, засекать и определять координаты целей. Позже, во время войны, мне это очень помогло.

8 месяцев служил в полку рядовым, а потом наш полк направили освобождать Бессарабию. Мы проехали Луцк, высадились на станции Черткова и пошли на границу. На границу приехали рано утром, нам дали часа два-три поспать, потом подъем и строем, вдоль границы, на север, фактически вдоль Днестра. В 6 часов вечера привал. Остановились, часа два поспали, вставай, обратно. Прошли полпути, привал, поспали. Еще прошли полпути. Демонстрация сосредоточения войск вдоль границы сосредоточения войск. Наконец расположились на месте. Я был дежурным по кухне, рядом с нашим полком железная дорога, а до границы всего километра полтора. Я должен был растопить кухню, пошли к железной дороги – смотрим, а она разобрана. Мы с ребятами пять-шесть шпал взяли, притащили к кухне, распилили. А я часов с трех утра работал, устал, конечно, ну и лег спать. Просыпаюсь, смотрю, по этой железной, прямо по тому месту, где дорога была разобрана, идет наш поезд. Оказалось, ночью дорогу восстановили, пустили поезда. Эшелоны прошли в Румынию, а мы остались, границу не пересекли.

Там меня вызвал командир взвода, Доценко, очень хороший, серьезный, грамотный командир, спрашивает: «Почему не пошел в училище?» Я говорю: «Хотел пойти в училище, готовился быть военным, но старшего брата арестовали». «Отец за сына, сын за отца не отвечает, а ты за брата. Дадим характеристику, езжай». И я поехал в училище.

Мы заранее, за два месяца, поехали сдавать экзамены в училище. Нас, наверное, человек 40 со всего округа было. Человек 12 со средним образованием, остальные с 7-8 классами. А первым помощником командира взвода у меня был парень с 4-летним образованием, Соболев, Герой Советского Союза, в Финляндии получил. Его как Героя приняли. Всех, кто не имел среднего образования собрали в один взвод, освободили их от стрелковой подготовки, от строевой подготовки, они уже по 3-4 года служили в армии. Только математика, теория, правила. И все они прекрасно окончили училище.

В июне 1940 года я поступил во 2-е Киевское артиллерийское училище, где был назначен помкомвзвода. В своем взводе я был единственный военнослужащий, а остальные ребята пришли после школы. В училище мы изучали математику, теорию стрельбы и чувствовали, что будет война.

Армия тогда стремительно разворачивалась, необходим был офицерский состав и в апреле 1941 года второй курс нашего училища был выпущен лейтенантами, а наш 1-й курс стал вторым. После заявления ТАСС от 14 июня в училище начали его обсуждать. Нас собрали на общее построение: «Это для заграницы, это не для нас. Мы должны больше внимания уделять подготовленности армии к отпору врагу». Мы обсуждали, что не допустим, чтобы случилось как во Франции.

22 июня мы были в лагерях, там еще 1-е артиллерийское училище было, училище связи, еще какие-то части, колоссальный лагерь был.

В субботу я заступил дежурным по дивизиону. Со мной заместитель командира дивизиона дежурил. В субботу на площадке концерт был, потом он закончился, отбой. Мы дежурим, сидим, разговариваем. И вдруг часа в 3 или 3.30 началась стрельба. Мы решили, что это стрельбы на полигоне проводятся и подумали: «Ну какой дурак проводит стрельбы в это время». Утром подъем, зарядка. Мы с дневальными накрыли столы на завтрак. Ждем сигнал: «Бери ложку, бери бак». Нет сигнала. Мы ждем, волнуемся, почему? Вдруг у здания управления лагеря появляются легковые машины и, вместо: «Бери ложку, бери бак», – боевая тревога. Мы по боевой тревоге в парк. Орудия с площадок по кустам растащили, замаскировали и тут появилось десятка три, а может быть, больше трехмоторных бомбардировщиков и пикируют, но не на наш лагерь, а на городской аэродром. Мы видим, один наш И-16 взлетел, и с ним в бой один мессер вступил. Минут 15 мы наблюдали за боем. Наш уходил на вертикалях, много раз строчил из пулеметов по немцу, но немец одолел и наш самолет упал. Не знаю, остался летчик жив или нет. Вот так мы узнали о войне.

После этого нас несколько раз поднимали по тревоге, посылали на 2-3 машинах немецких десантников ловить. Но мы ни разу их не обнаружили. 5 июля наше училище было переформировано в полк и нам приказали выдвигаться в район Святошина, и там занимать огневые позиции.

Я был назначен заместителем командира взвода управления, мне дали пакет и направили в училище. Со мной еще один солдат был и вот мы едем через Киевскую Лавру, полк через город ушел на позиции, а нам налево надо, в здание училища, оно было на запад от Лавры, километра в трех, наверное. Заходим с солдатом в трамвай, оба краснощекие, кормили нас в училище прекрасно, и вдруг две старушки, лет по 65 по 70: «Внучки, садитесь, садитесь». Мы говорим: «Да, что вы, бабушки!» «Садитесь, вам еще очень много придется испытать». Это я на всю жизнь запомнил.

Приехал с пакетом в училище, в пакете был приказ: «Выделить мне 5 или 6 машин, требования, накладные для получения боеприпасов, и там-то получить боеприпасы». Мы получили боеприпасы и привезли их на огневые позиции. Когда приехали на огневые позиции, они были почти оборудованы.