«Красная звезда» за сентябрь 1942 года: «Гнусный враг»

— Почти что. У нас не было истребителей. Не хватало их. Тогда были «чайки» и «ишаки» (истребители И-153 и И-16). У них и скорость была почти, как у нас, 260 – 280 км/ час (вероятно, обычная средняя скорость полёта в группе). Побили нас быстро. И к осени 1941-го года, к моменту переформирования (с сентября 1941 г.), в полку осталось только 7 самолётов…

(4 июля 1941 года экипаж командира эскадрильи (лётчик ком. эск. капитан Михайлов Леонид Васильевич, штурман капитан Левенец Гавриил Васильевич, стрелок — радист Шереметьев Иван Дмитриевич) в р-не деревни Рубеняты (15-20 км к ю-з г. Остров) совершил огненный таран танковой колонны противника. Это была первая потеря 10-го СБАП в ВОВ…

Ильинков состоял в экипаже ком. эск. Михайлова как зам. ком. эск. по связи. Но в тот день его включили в экипаж зам. ком. эск. Живолупа. Экипаж Михайлова совершил свой подвиг на их глазах.

По данным о боевых потерях 10-го СБАП за период 22.06-28.08-1941 г. полк потерял 57 человек лётно-подъёмного состава, из них 33 человека только 6.07.1941 г. в р-не г. Остров, атакуя танковые колонны на шоссе Резекне – Даугавпилс.

Всего за этот период 41-я БАД в боях потеряла 194 человека, из них: 201-й СБАП – 84 чел., 202-й СБАП – 20 чел., 205-й СБАП – 33 чел. (по сводкам о боевых потерях, 9554933 от 12.08.1941, 39, ЦАМО)).

Но на этом типе самолётов я очень «хорошо» работал, и прыгал оттуда, и падал с Живолупом, он меня два раза вытаскивал, я был контужен.

— Какая была кабина стрелка на вашем СБ, круглая такая стрелковая турель МВ-3, или старая, где стрелок при стрельбе сдвигал панель и оказывался открытым?

— У нас кабина была закрытая, с окошком, через него и стреляли... Когда по мне шарахнуло, фонарь разбился, хотя я в очках был, меня засыпало осколками пластмассы.

— Самолёты Ар-2 были в полку?

— Нет, у нас были до сентября 1941 года только СБ.

— Когда война началась, 22 июня, полк самолётами был укомплектован полностью?

— Да, было 3 эскадрильи, и в каждой было по 12 самолётов. Полк был полностью укомплектован.

— Т.е. полк был 3-эскадрильного состава?

— Сначала полк был 5-эскадрильный, пока стояли в Гатчине, и входил в состав смешанной авиадивизии. А когда война началась, дивизию расформировали, полки передали в другие дивизии, истребителей – отдельно, штурмовиков – отдельно… Из наших 5 эскадрилий сделали 2 полка, первый полк – наш 10-й СБАП из 3 эскадрилий, 1-й, 2-й и 3-й. А 4-ю и 5-ю эскадрилью передали в формируемый новый полк. Туда ещё добавили третью эскадрилью из другого полка и направили куда-то в Эстонию.

— А номер второго, нового, полка не припомните?

— По-моему, 202-й… 200 с чем-то…

— Это вскоре после начала войны?

— Сразу, в первые дни войны. Мы стояли на аэродроме Сиворицы.

— Сиверская, или Сиворицы?

— Сиворицы! Наша эскадрилья стояла в Сиворицах (теперь аэродром малой авиации Никольское в 14,5 км к югу от Гатчины), а другие стояли в Сиверской. И там, и там.

— Как Вам запомнилось самое начало войны?

— Когда объявили тревогу, техники подготовили самолёт, мы под самолётом ждали боевого вылета. Уже когда началась война, после выступления Молотова, нашему полку была поставлена задача (уж не знаю, из каких соображений) – нанести бомбардировочный удар по финскому аэродрому Миккеле (во время ВОВ в Миккеле располагалась ставка верховного главнокомандующего ВС Финляндии – прим.). Это было 24 июня. Разведка установила, что там большое количество самолётов, и они мешают действиям 35-й дивизии. Мы должны были ей помочь защищать наши границы, вылететь и эти самолёты уничтожить. Вот мы слетали, почухались, прилетели. Был даже воздушный бой. Финны взлетели, мы постреляли. Но никто даже не понял, что это начало войны.

— Т.е. вам по факту сообщили, но вы не поняли, что за война предстоит?

— Да. А некоторые слетали:

— Ну, что ты видел?

— Ничего, — как на полигон летали.

— Была ли до войны такая практика, чтобы ещё в мирное время каждому полку были определены цели, что бомбить в случае наступления часа «Х»? Как это впоследствии имело место, каждый полк знал свою цель, если что.

— Нет. Каждый раз конкретное задание давалось через штаб округа на командный пункт командиру дивизии. Командир дивизии принимал решение в зависимости от задания, какой девятке его давать. В полку – три девятки, подготовка экипажей в них была разная. Хотя наш полк был исключительно дисциплинированный, подготовленный и имел боевой опыт войны с финнами.

— Накануне войны было такое внутреннее ощущение, что Германия вот-вот на нас нападёт? Или ждали нападения от финнов?

— А, с финнами всё закончилось, мы больше и не вспоминали о них. Началось с того, что гадали, кто победит, Англия или Германия. Начались дискуссии и шарахания. Одни говорят:

— Пусть лучше победит Англия.

— Англия не может воевать так, как Германия, — отвечали другие.

Никакого ощущения, что будет война, не было. Думали:

— Они начали войну, ну, и пусть там воюют между собой.

— Насколько часто проводились учения и манёвры в течение года накануне войны?

— Обязательно! Проводились по плану. Летали на полигон, бросали бомбы, стреляли по конусу...

Курсы переподготовки, г. Серпухов, 1944 г.

— Свои таскали.

— Перед самой войной Сталин устроил большую «трёпку» своим наркомам за то, что не соблюдаются требования маскировки самолётов и аэродромов. В частности, самолёты СБ оставались «серебристыми», а должны быть окрашены в камуфляжные цвета. Давали ли вам команду перекрасить самолёты?

Примечание: 15.05.1941 немецкий «Юнкерс-52» беспрепятственно пролетел от границы и совершил посадку на Центральном аэродроме в Москве. Последовал ряд санкций в отношении высокопоставленных начальников. После проверки состояния маскировки в лётных частях вышло Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 19 июня 1941 г. «О маскирующей окраске самолетов, взлетно-посадочных полос, палаток и аэродромных сооружений».

— После этих событий нам поступило распоряжение самолёты маскировать. Это уже в самом начале войны.

— То есть не перекрашивали, оставляли «серебристыми»?

— Нет, не перекрашивали, маскировали в капонирах. Отрывали овальные капониры, а если не хватало капониров, самолёт хвостом загоняли в лес, а снаружи маскировали ветками. Самолёты оставались неокрашенными, за исключением командира полка. У него на носу была нарисована щука.

— О!? Разрисованные самолёты были? Это была щука, или всё же акула?

— Разрисовывали в основном истребители. У нас в полку такой самолёт был только у командира полка. (Полком командовал И.Я.Новиков) Такая красивая была щука, или акула, такая пасть, зубы нарисованы.

— Только пасть, или полностью акула?

— Полностью акула. Очень красиво! И нам всем, конечно, очень хотелось такую же, но почему-то не разрешали. Якобы, если бы все самолёты были разрисованные, немцы издалека узнавали, кто летит. Так нам говорили. Но немцы всё равно знали всех наших командиров по фамилиям.

— Всех знали?!

— Знали. Вот мы на Кубани работали в 1944 году, взлетаем на задание, нас прикрывают… Тогда уже прикрывали, были новые истребители, скоростёнки другие, вооружение уже посильнее, маневренность… Нас сопровождали Покрышкин, Кожедуб, Прокушев, два брата Глинки «ББ» и «ДБ» (Позывные братьев Глинка – прим.)… Так вот мы поднимаемся в воздух, Глинки нас сопровождают, а немцы уже знали и кричали по радио:

— Ахтунг! Ахтунг! «ББ и ДБ» в воздухе! — своим же сообщают.

— Бортовые номера на ваших самолётах какого цвета были?

— Белые.

— Вернёмся в 1941-й год. Что, Вам кажется, тогда представляло наибольшую угрозу, авиация противника, их зенитки, или собственная недоученность?

— Для бомбардировщиков на первом месте – истребители, а потом зенитки.

— Тем не менее, по опубликованным в 90-е годы данным, до 60% наших потерь связаны не с действиями вражеских ВВС и ПВО. Лётчики бились, гробились из-за недоученности.

— Я в самом начале нашей беседы сказал, что в нашем полку была очень высокая подготовка. И даже когда приходило пополнение, это было дважды, в 1941-42, потом в 1943 году, они были подготовлены. В 1943 году нам дали полностью эскадрилью совсем молодых лётчиков, прямо из авиашколы, правда, у них командир был Пётр Цветков хорошо подготовлен, он из аэроклуба. Но командование полка сначала их эскадрилью всегда третьей ставило потому, что в полёте на задание истребители и зенитки в первую очередь работают по ведущим – это закон. Чтобы рассеять строй. А потом они уже работали нормально. Но у нас не было ни одного лётного происшествия, чтобы что-то произошло из-за недоученности лётного состава.

— Из каких училищ к вам поступали молодые лётчики?

— Первое пополнение мы получили в Казани. А где сформировали эту эскадрилью, которую потом получили, я не знаю.

— Когда вы работали на Балтике, приходилось бомбить «морские» цели, военно-морские базы, или корабли противника?