«Красная звезда» за сентябрь 1942 года: «Гнусный враг»

С другими разведчиками я продолжил поиск спиртзавода, который оказался рядом – каменная ограда и была стеной завода. На заводе мы нашли двух местных рабочих, которые указали нам помещение с емкостями со спиртом. Мы проверили, нет ли здесь мин, заправили свои фляжки спиртом и, оставив двух разведчиков дежурить до прихода хозяйственной команды, я отправился докладывать о выполнении заданий.

Окончание войны ознаменовалось ожесточенными боями нашей дивизии в предместьях Берлина. 1 мая капитулировал берлинский гарнизон. 2 мая был отдан приказ о переброске нашей дивизии на юг, в сторону Чехословакии. Там еще оставались немецкие части, стремившиеся сдаться союзникам. В пути мы узнали о капитуляции Германии, но бои продолжались до самой Праги, и затихли только 13 мая.

Наш 545-й полк был размещен в 25-ти километрах от Праги. В связи с решением о сокращении войск 6 июня 1945 года он был расформирован, старший возрастной состав демобилизован, а кто остался служить, переведен в другие части. Некоторое время я служил в должности старшего писаря оперативного отдела штаба 389-й дивизии, помощником командира комендантского взвода, затем секретарем комсомольской организации 133-го отдельного танкового батальона.

— Спасибо Владимир Адамович. Еще несколько вопросов. Голод 1932—1933 годов вашу семью затронул?

— Нет. Отец был директор техникума, мать преподавала, им какие-то пайки выдавали. Так что я про него слышал, но не ощутил.

— Как была построена немецкая администрация?

— Ну, что можно сказать, колхозы они оставили. В начале войны они, сперва, обещали землю распределить, но потом решили, что им поборы с каждого неудобно брать и колхозы оставили. Кроме того, развернули полицию.

— А кто был в полиции, немцы или наши?

— Много было наших.

— С бандеровцами во время оккупации сталкивались?

— Нет. Только после войны.

— Как обучали в запасном полку?

— Там почти не учили. Политзанятия, общие обзоры, рассказ о событиях в полку. Это уже потом, когда по частям разобрали подготовка была.

— Какова была численность разведвзвода?

— По штатному расписанию общая численность взвода составляла 26 человек, два отделения по 12 бойцов, старшина и командир.

Когда приходило пополнение, командир разведвзвода первый отбирал себе сильных, молодых солдат.

— Какая-нибудь специальная подготовка в разведвзводе была? Рукопашный бой, изучение стрелкового оружия.

— Да, в группе уже и зарядка была, и борьба, и оружие изучали.

— Каково было вооружение разведчиков?

— Обычно разведчики вооружены в основном автоматом ППШ с диском на 71 патрон, двумя ручными гранатами. При продолжительном поиске выдавались по два диска и четыре гранаты. Гранаты без запалов находились в карманах фуфайки, а сами запалы – в нагрудном кармане, и вставлялись в гранаты только при обнаружении противника. В основном мы использовали гранаты наступательного действия, а противотанковые и оборонительные гранаты нам выдавали лишь в особых случаях. Правда, у меня не ППШ был, а ППС. Он облегченного типа, ими вооружали танкистов, десантников. Вместо громоздкого диска для ППШ он был снабжен магазином рожкового типа на 32 патрона. До четырех штук таких рожков я носил, прикрепив к поясному ремню. Рядом с рожками – большой нож в ножнах.

Зимой мы носили ватные фуфайки, байковое нижнее белье, сапоги с портянками, шапку-ушанку. Летом гимнастерка, и пилотка. У каждого разведчика в нагрудном кармане, на случай ранения, имелся индивидуальный санитарный пакет, а в потайном карманчике – маленький мешочек с сахаром, две-три ложки. Сахаром, при необходимости, если, чтобы уменьшить чувство голода и подкрепить организм.

— Трофейным оружием пользовались?

— Да. У меня все время трофейные пистолеты были, Вальтер или другие, маленькие. Маленькие мы, в том числе, и для подарков использовали.

— Маскхалаты использовали?

— Да. Летом камуфляжные, а зимой белые. Мы же когда в Кельцы были, почему по нам немцы не стреляли? Они в белых куртках были, а мы в белых маскхалатах, да еще на немецких велосипедах. Вот они и растерялись.

— Какой был средний возраст во взводе?

— 20-30 лет. Только старшина, Бушко, был более старшим.

— А уровень образования?

— Три-пять классов, я чуть ли не самым грамотным был, со своим первым курсом техникума.

— Как на фронте относились к замполитам?

— Нормально, все от человека зависело. Я вот секретарем комсомольской организации был.

Сторожук Владимир Адамович

— Слушай, это целая история. После конца войны наш полк расформировали. Разведчиков куда? Так как я, все-таки, уже первый курс техникума окончил, и зубы чистил, то есть какая-то интеллигенция как бы проснулась, то меня направили в штаб дивизии, старшим писарем.

Мы тогда в Австрии стояли и офицерам, которые служили в штабе, разрешили поселиться в гостинице. А нам, сержантам, дали одну комнату при штабе, там мы и жили. Но мы же разведчики! Так что, сняли номер в гостинице, там жили, там хранили кителя, ордена, трофейные пистолеты и все остальное, правда, пистолеты без патрон были.

А в это время произошел грабеж, и командование решило, что диверсанты. Устроили облаву, стали проверять гостиницы. В нашу гостиницу приходят, им и говорят: «Да, два русских здесь есть». Открывают нашу комнату, смотрят – наши кителя висят, оружие. Явно диверсанты. Все, оставили в номере засаду...

Нас там взяли, и в СМЕРШ направили.

И вот там я ощутил все эти прелести, что такое пройти эту ступеньку. Это три человека тебя обслуживают, то есть не дают ни спать, ничего. Не мучают, не бьют, ничего, просто спать не дают и постоянно: «Пишите автобиографию». И так раз за разом, а потом сверяли, ошибки, значит искали.

Плюс еще мой дневник нашли. «Ах, дневники, разведчики?! Как это так? Да запрещено!» Ну, одновременно, запросы послали.

Но повезло, отпустили. Причем, дело наше женщина вела, так она меня все укоряла за плохое поведение, за частые выпивки с друзьями, я об этом в дневнике писал.

Правда, за такое нарушение дисциплины меня из штаба убрали, отправили в 51-й механизированный полк, он недалеко от Маутхаузена стоял.

— Владимир Адамович, вы награждены медалью «За Отвагу», двумя орденами Славы. В разведвзводе награждали за конкретные подвиги или по совокупности?

— По-разному. Вот Отвагу мне за поиск дали, а Славы уже по совокупности.

— А вообще, по вашему мнению, как награждали? Скупо или нормально?

— Нормально. Меня же еще к Красной звезде представили, потом еще к польскому ордену «Виртути Милитари», но полк расформировали и представления затерялись. Я потом уже пытался уточнить, не получилось.

— Как кормили на фронте?

— По-разному. Когда выводили в тыл выводили – там хуже было, а на фронте нормально кормили.

— Сто грамм выдавали?

— Не всегда. Ели затишье, движения на фронте нет – тогда регулярно выдавали, а в наступлении хуже было.

— А вши были?

— Были.

— Как с ними боролись?

— Когда без движения стояли – каждые десять дней все обмундирование в бочках прожаривали в бочках, баня. А когда наступали – там не до этого было.

— Женщины в полку были?

— У нас во взводе одна женщина была. Рима Решетникова. Она к нам во взвод в конце декабря 1944 года попала.

Девушка, а какая еще! Красиво одета. Форма обычная, но все по фигуре подогнано. Санинструктором была. Мы для нее отдельную землянку копали, спать же ей надо где-то, но особенно не роптали.

Она себя со всеми очень корректно вела. К нам офицеры со всех рот ходили, за ней пытались ухаживать, но она всех их отшивала. Воевать хотела. А потом она погибла, из-за глупейшего приказа…

Наши тогда здорово наступали, прорвались, перекрыли немцам пути отхода, а мы немного сзади шли. И вот однажды наш начальник штаба, Шабардин фамилия его, решил проскочить деревню на фаэтоне. Его обстреляли, он оттуда вернулся, сказал: «Да, подумаешь, там один пулеметчик сидит», – и приказал нам прочесать местность. Собрали всех кто рядом был – взвод разведки, взвод связи, еще кого-то и начали. А ни разведки, ничего… Деревню даже в бинокль не осмотрели. Да и вообще, можно было разведчиков послать, они бы скрытно этого пулеметчика взяли, а тут цепью. Ну нас подпустили и дали очередь… Я за дерево упал, я привык всегда укрытие искать, а Рима погибла…

Дурацкий приказ был… Шабардин думал, что пулеметчик, увидев эту цепь, испугается… А там не только пулеметчик был, там и танки были…

— Владимир Адамович, вы прошли Польшу, Германию, Чехословакию. Какое было отношение местного населения к Красной Армии?

— В Польше двояко было – в одних населенных пунктах хорошо встречали, а в других враждебность к русским была. Вообще, я даже когда в СЭВ работал – всегда получалось, что поляки чем-то недовольны были.

— А в Германии как относились к советским войскам?

— Население, конечно, очень запугано было. Боялись они. Потом уже отношение потеплело, особенно в Австрии.

— А как красноармейцы относились к местному населению?

— Такого, чтобы мы в них плевали – не было. По-человечески относились. Люди есть люди.

— Трофеи брали?

— Конечно, брали.

— С территории Австрии и Германии разрешалось отправлять посылки, вы с таким сталкивались?

— Да.

— А как эти посылки формировались?

— От того где находишься зависело. Если в каком-нибудь городе, то просто по квартирам пройтись, посмотреть.